“Разбитобритания” — такой термин красуется на первых полосах газет Альбиона в последние дни. СМИ рассуждают о том, можно ли теперь считать смерть Соединенного Королевства неизбежной. На такие мысли их наталкивают результаты прошедших накануне местных выборов, по итогу которых правящая в стране Консервативная партия Бориса Джонсона потерпела сокрушительное поражение в значительной части регионов.
Консерваторы в общей сложности потеряли до 500 кресел в местных органах власти, позволив соперникам нарастить свои силы практически в каждой области. В Англии тори утеряли контроль за некоторыми округами, в которых они побеждали всегда (к примеру, в лондонском Вестминстере), в Уэльсе проиграли единственный контролируемый ими муниципалитет, в Шотландии позволили сепаратистам нарастить преимущество. Но наиболее резонансными стали результаты выборов в Северной Ирландии, где впервые в истории первое место (а значит, и должность главы регионального правительства) получила партия “Шинн Фейн” (Sinn Fein), выступающая за объединение Ирландии, то есть за выход региона из Соединенного Королевства. Демократическая юнионистская партия (DUP), являющаяся главным союзником консерваторов в британском парламенте и находящаяся у власти в Белфасте на протяжении последних двух десятилетий, откатилась на второе место.
Эмоциональное восприятие этой новости ирландцами и британцами сложно переоценить. Представить такую ситуацию еще несколько лет назад было невозможно. Не надо забывать, что североирландская “Шинн Фейн” представляла собой политическое крыло Ирландской республиканской армии (ИРА), долгие годы боровшейся за объединение Изумрудного острова с оружием в руках. Соответственно, партия не раз запрещалась властями и была приравнена к террористической организации. Но как видите, времена меняются.
Представить победу в Ольстере сторонников объединения острова было сложно также и потому, что “Шинн Фейн” традиционно представляла интересы католического населения преимущественно протестантского региона. Протестанты же в своей основе являются убежденными сторонниками единства британского королевства, то есть юнионистами. Однако демографические тенденции последних десятилетий играли на руку сепаратистам. По некоторым расчетам, в 2021 году число католиков Северной Ирландии впервые превысило количество протестантов. Ожидается, что эти прогнозы будут официально подтверждены в июне, когда начнется оглашение результатов прошлогодней переписи. Частично этим можно объяснить постепенный и уверенный рост “Шинн Фейн”.
Хотя, само собой, основную роль сыграл Brexit, повлекший за собой подписание так называемого Североирландского протокола между Лондоном и Евросоюзом. По сути дела, этот документ подразумевает сохранение единого таможенного пространства между Дублином и Белфастом, а с другой стороны — фактическое введение таможни между Британией и Северной Ирландией. Ясно, что такой подход резко ударил по позициям юнионистов.
Ну и нельзя забывать о факторе Джонсона, чья непопулярность повсеместно растет, что, собственно, и отразилось на итогах местных выборов в разных частях Великобритании. Авантюрная политика нынешнего правительства, сосредоточившегося скорее на разжигании украинского конфликта, чем на местных проблемах, в итоге привела только к усилению этих проблем. Показательна в этой связи карикатура в последнем номере газеты The Observer: Джонсон сидит за рулем совершенно разбитого автобуса и просит всех смотреть на большую надпись “Украина”, но не обращать внимания на безудержный рост цен в своей стране, повышение налогов, рекордное ухудшение качества жизни.
Никто в Британии особо не сомневается в том, что активность премьера на украинском направлении связана в первую очередь с его стремлением переключить внимание публики с местных на международные проблемы. Даже лояльная к правительству The Times открыто намекает на то, что Джонсон мечтает затянуть конфликт на Украине на долгие годы ради собственных политических интересов. Да вот, судя по итогам выборов, такая тактика явно не работает.
Нельзя сказать, что в той же Северной Ирландии тематика российско-украинских отношений совершенно не упоминалась в ходе предвыборной кампании. Оппоненты “Шинн Фейн” попытались обвинить партию в “подыгрывании пропутинской пропаганде” за то, что один из ее лидеров Крис Хаззард осудил поставки британского оружия на Украину и подверг сомнению некоторые тезисы антироссийских заявлений юнионистов. Надо заметить, что Хаззард, формально являясь членом британского парламента, так и не занял свое депутатское место, поскольку его партия категорически отказывается присутствовать в представительском органе государства, которое она считает оккупантом. По большому счету, его ремарками и последовавшими затем нападками “украинские дебаты” в ходе кампании и ограничились.
Многие обозреватели общебританских газет пытаются успокоить свою публику как раз содержанием кампании в Белфасте — мол, лидеры “Шинн Фейн” выиграли эти выборы не потому, что выступают за выход из Соединенного Королевства, а в связи с тем, что они сделали упор на социальные проблемы, переживаемые обществом, на инфляцию, падение уровня жизни, катастрофическую ситуацию в здравоохранении (очередь к некоторым узкоспециализированным врачам в Северной Ирландии уже достигает семи лет!). Так-то оно так, но было бы странно предположить, что кто-то из избирателей не знает конечных программных целей этой партии, выступающей за выход региона из-под власти британской короны и объединение с Ирландской Республикой.
В ходе кампании лидер североирландской “Шинн Фейн” Мишель О’Нил, которая уже считается избранным первым министром, неоднократно подтверждала неизменность программных целей партии. Уже после победы она заявила о том, что референдум об объединении острова может состояться в течение ближайшего десятилетия, а потому начинать готовиться к нему надо уже сейчас. Кстати, такой референдум предусмотрен Соглашением Страстной пятницы 1998 года, положившим конец затяжной гражданской войне в регионе. Правда, назначать его должен Лондон в случае, если появятся признаки того, что большинство населения поддерживает идею. И хотя некоторые опросы уже намекали на появление таких признаков, можно не сомневаться, что правительство Джонсона будет костьми ложиться, дабы не допустить такого референдума.
Однако первый в истории успех “Шинн Фейн” в любом случае порождает цепную реакцию. И не только в Северной Ирландии. Неслучайно Никола Старджен, лидер Шотландской национальной партии, прокомментировала этот результат следующим образом: “Нет никаких сомнений в том, что прямо сейчас перед Соединенным Королевством как политическим образованием поставлены серьезные, фундаментальные вопросы. Их задают здесь, в Шотландии, их задают в Северной Ирландии, их задают в Уэльсе. Думаю, что в ближайшие годы мы увидим кардинальные изменения в управлении Соединенным Королевством. И я уверена, одним из этих изменений будет независимость Шотландии”.
И как бы ни отмахивался Лондон от серьезности североирландской проблемы, тем не менее общебританские СМИ уже активно обсуждают, как будет происходить процесс объединения Ирландии, а также будущее единого ирландского государства. В качестве же выхода для сохранения единой Великобритании некоторые обозреватели, включая ветерана журналистики Найджела Нельсона, видят преобразование королевства в “федеральную республику с четырьмя автономными субъектами”. То есть для спасения единства страны британские аналитики уже готовы пожертвовать короной.
Что бросается в глаза при изучении реакции на результаты выборов в Северной Ирландии, так это отсутствие обвинений России во вмешательстве. Для британских СМИ стало уже традиционным винить нас во всем — так было и с Brexit (тогда заявили, что мы купили референдум за 97 центов), так было и с опросом о независимости Шотландии, так было и в ходе различных национальных выборов. А вот в случае с нынешними выборами “русский след” почему-то до сих пор не найден.
Возможно, это связано как раз с позицией Лондона по украинскому конфликту. В нынешних условиях, когда Британия столь открыто, столь беспардонно объявляет фактическую войну России, делая все для убийства русских (пусть и ценой еще большего количества смертей украинцев), даже в глазах самих британцев любое российское вмешательство уже выглядело бы вполне оправданным. В конце концов, это ведь не мы объявили войну Лондону.
Скорее всего, именно поэтому никто и не додумывается назвать результаты выборов “российской спецоперацией” — это воспринималось бы многими как победа Москвы. Ведь перенос этой борьбы на британскую территорию выглядел бы вполне логичным. В конце концов, мы же говорим об уважении права народов на самоопределение. Если шотландцы и ирландцы хотят наконец сбросить с себя многовековое иго британской короны, почему не поддержать их законное стремление? В том числе методами и средствами, которыми Лондон поддерживает украинских националистов.
У России руки теперь развязаны в отношении недружественных держав, не скрывающих своей цели развалить и ослабить наше государство. Все возможные и невозможные санкции Лондон на нас и так наложил, так что сдерживаться и играть в политес больше смысла нет. Они так долго обвиняли нас во вмешательстве, что, вероятно, пора бы уже и вмешаться. Авантюрная политика Джонсона открывает для этого широкие возможности.