Глава европейской дипломатии Жозеп Боррель анонсировал новую стратегию ЕС по развитию отношений с Россией. В ней Боррель предлагает одновременно отталкивать Россию, сдерживать ее и сотрудничать с ней. В России дипломатическое творчество европейцев сразу охарактеризовали как шизофрению, но при вдумчивом рассмотрении новый подход Евросоюза для Москвы позитивен. Европа признает, что влиять на Россию она больше не может, поучать ее и смотреть свысока на нее теперь не получится, и изоляция самой большой страны мира тем более невозможна. Остается только терпеть Россию такой, какая она есть. И продолжать с ней работать.
«Мы должны противодействовать, мы должны сдерживать и мы должны одновременно взаимодействовать», — заявил верховный комиссар ЕС по иностранным делам и политике безопасности Жозеп Боррель, представляя в Брюсселе проект новой стратегии развития отношений Европейского союза с Россией.
Презентация проекта стратегии европейским лидерам была приурочена к саммиту НАТО в том же Брюсселе и визиту в Европу президента США Джозефа Байдена. Ее полная версия будет представлена на саммите Евросоюза через неделю, а сейчас были проговорены ключевые тезисы, опорные точки. Важно было, чтобы их услышал заокеанский военно-стратегический союзник, который к тому же прилетел в Европу на переговоры с президентом России.
Основная мысль: перспективы диалога с Москвой не блестящие, но никуда от этого диалога не денешься, потому что Россия не та страна, на которую можно закрыть глаза и делать вид, что этой страны вовсе не существует.
Предшественница Борреля на высоком брюссельском посту, итальянка Федерика Могерини несколько лет назад обозначила пять принципов взаимодействия Евросоюза с Россией. Выполнение Минских соглашений по Украине, сближение с бывшими советскими республиками — общими соседями ЕС и России, энергетическая безопасность Европы, сотрудничество с Москвой по тем направлениям международной политики, которые предоставляют интерес для стран — членов ЕС, и поддержка российского «гражданского общества».
Нынешний глава европейской дипломатии актуальность этих принципов подтверждает и добавляет к ним еще три. «Три новых принципа будут включать сопротивление нарушению закона, ограничение возможностей ослабления [Европейского] Союза и предложение сотрудничества [с Россией] в тех областях, где это возможно», — говорит Боррель.
В России эти три принципа Борреля сразу вызвали поток насмешек с подозрениями в том, что у европейской дипломатии шизофрения и раздвоение личности. «Представляете себе человека, который предлагает Вам отношения на принципах “отталкивать, сдерживать и взаимодействовать”? Не представляете? А это Боррель», — написала, к примеру, официальный представитель МИД России Мария Захарова.
Между тем при внимательном изучении новый подход Евросоюза представляется очень позитивным для Москвы. Европа признает, что влиять на Россию она больше не может, поучать ее и смотреть свысока на нее теперь не получится, и изоляция самой большой страны мира тем более невозможна.
Остается терпеть Россию такой, какая она есть. И продолжать с ней работать.
К такому решению европейцы пришли через череду кризисов и ментальную ломку, которая была особо ощутима в этом году. Напомним, что Совет ЕС поручил Жозепу Боррелю разработать новую стратегию отношений с Россией после феерического провала европейской демократии.
В начале года европейцы сперва отправили в Москву оппозиционера Алексея Навального в надежде на то, что после его ареста начнется либеральный «майдан», а затем верховный комиссар ЕС сам полетел в Россию: освобождать Навального, быть посредником между властью и протестующими и учить этих русских демократии и правам человека. Закончилось дело тем, что никаких серьезных протестов в России не случилось, Навальный остался сидеть, а эмиссар из Брюсселя улетел обратно, провожаемый свистом, улюлюканьем и пожеланиями для начала решить проблемы со свободой слова и демократией в странах ЕС.
Дипломатическое унижение убедило «Единую Европу», что по старинке с Россией разговаривать не получится. «По старинке» — это так, как Европа привыкла с 1991 года, когда Россия ничем принципиально не выделялась из общего списка бывших социалистических государств Восточной Европы.
Да, Россия значительно больше, да, у нее ядерное оружие, но, в сущности, подходы к ней те же, что к Польше, Украине или Румынии. Россия — отсталая сырьевая периферия мировой экономики, а европейцы и американцы — высшая раса, которая может пустить русских в свои «элитные клубы», если те будут делать то, что велят им на Западе и покорно учиться рынку и демократии.
С Украиной или Молдавией подобный подход работает до сих пор. Украинцы 30 лет восторженно смотрят в рот европейским «учителям», повторяют про свой «европейский выбор», пишут законы под диктовку западных посольств и робко интересуются, когда их уже примут в Европейский союз — вы ведь еще когда обещали?
С Россией же все не заладилось с самого начала.
Москва выдвинула обескураживающий тезис о равноправии, решительно отвергла утверждения о чьей-либо исключительности и решительно провозгласила свои независимость и суверенитет.
К разговору с кем-либо с позиций равноправия, взаимного уважения, невмешательства во внутренние дела и учета интересов друг друга Запад оказался в принципе не готов. И тем более если речь идет о России, которую провозгласили «проигравшей в холодной войне» и в принципе не имеющей в силу этого права голоса в международных делах.
От этого возник все более злободневный год от года вопрос: как быть со «взбесившейся бензоколонкой»? Варианты за эти десятилетия были перепробованы самые разные.
Был вариант развалить Россию вслед за СССР. В 1990-е западные спецслужбы активно работали на такой сценарий в Чечне и других национальных республиках. Но с приходом к власти Владимира Путина и началом восстановления российской государственности от постсоветской разрухи это окно возможностей стало неуклонно уменьшаться и постепенно вовсе закрылось.
Другой вариант — вовлечь РФ в сферу своего культурного, информационного и, в конечном счете, политического влияния. На этот сценарий в России работали сотни американских и европейских фондов, некоммерческих организаций, СМИ, грантовых программ для студентов, госслужащих, журналистов и политических партий. Законодательство об иностранных агентах, реальный тюремный срок для Навального и отказ абсолютного большинства россиян считать себя европейцами поставили крест и на этой стратегии.
Совсем уж радикальный сценарий, всерьез продвигавшийся восточными европейцами после 2014 года — опустить новый «железный занавес», подвергнуть Россию дипломатической изоляции и сделать страной-изгоем, — изначально был признан заведомо невыполнимым.
От взаимодействия с Россией никуда не деться, настолько она велика и важна. Сегодня и Брюссель признает, что по ряду международных вопросов он критически заинтересован в России. Политическая и миграционная стабильность Северной Африки, контроль над изменением климата, судоходство по «Северному морскому пути» — в этих вопросах европейцам от Москвы никуда не уйти.
Что остается? То, что и предложил Боррель: сотрудничать с Россией и впредь, демонстрируя при этом свое категорическое неприятие этой отвратительно большой и сильной страны и вставляя везде где можно палки в колеса, иначе говоря, занимаясь «политикой сдерживания».
Для Европы такой подход — возвращение к исторической норме. Только так европейцы и взаимодействовали с Российской империей в XIX веке: ненавидя, не понимая, не принимая, боясь, все же имели с ней дело и зазывали русских в свои «антанты».
Сейчас Европа вынужденно, через «не хочу», но все-таки признает Россию великой, обладающей суверенитетом и независимостью державой, с которой не получится разговаривать, как учитель с учеником.