На состоявшейся 23–24 марта встрече министров иностранных дел государств – членов НАТО Россия неоднократно упоминалась в качестве вызова для альянса. Такой подход в течение долгого времени препятствует началу сотрудничества НАТО с ОДКБ – евразийской военно-политической структурой, руководство которой изначально взяло курс на укрепление международного сотрудничества в сфере безопасности и еще в 2003 году выступило с инициативой о начале взаимодействия с профильными транснациональными структурами. Это предложение было позитивно встречено такими организациями, как ООН, ОБСЕ и ШОС, однако было проигнорировано Североатлантическим альянсом.
В соответствии с утвержденным в 2004 году решением высшего органа ОДКБ – Совета коллективной безопасности – «Об основных направлениях диалога и взаимоотношений Организации Договора о коллективной безопасности с Организацией Североатлантического договора» предполагалось, что стороны приступят к обсуждению столь актуальных проблем, как противодействие терроризму, незаконному обороту наркотиков, предотвращение и урегулирование конфликтных ситуаций, миротворчество, нераспространение оружия массового уничтожения и др. В документе также содержалось поручение генеральному секретарю ОДКБ установить контакт с его визави в Брюсселе и выступить с предложением о проведении консультаций по перечисленным вопросам.
Соответствующее послание генсеку альянса Андерсу Фог Расмуссену было направлено занимавшим в тот период пост генерального секретаря ОДКБ Николаем Бордюжей. Однако из штаб-квартиры НАТО ответа не последовало. Причина молчания стала известна позднее, когда на сайте WikiLeaks была опубликована депеша Госдепартамента, ясно свидетельствующая о том, что Вашингтон фактически запретил Расмуссену реагировать на письмо из Москвы, посчитав, что начало диалога будет способствовать «легитимизации» ОДКБ. Было бы не лишним уточнить, что это произошло задолго до того, как возникли обстоятельства, ставшие для Запада поводом для нынешнего ухудшения отношений с Россией.
Несмотря на это, вопрос о важности взаимодействия с НАТО все это время оставался в повестке ОДКБ. В частности, в мае 2019 года было принято Обращение министров иностранных дел государств – членов организации к главам внешнеполитических ведомств стран альянса об установлении контактов и создании механизма взаимодействия. Но всякий раз эти инициативы оставались без ответа.
Нельзя не признать, что НАТО и ОДКБ представляют собой важнейшие факторы региональной безопасности в зонах своей ответственности. Они имеют много общего в плане внутреннего устройства, зачастую решают похожие задачи и сталкиваются со схожими проблемами. В частности, обе структуры функционируют как военно-политические блоки, воспринимающие агрессию против одного государства-члена как агрессию против всех, имеют серьезные наработки в вопросах обеспечения коллективной безопасности, а также располагают отработанными механизмами оперативного принятия решений на уровне министров и глав государств.
Организации обладают значительными военными потенциалами. Так, в составе ОДКБ функционируют в том числе подразделения национальных вооруженных сил, региональные группировки войск, а также Коллективные силы оперативного реагирования, Коллективные силы быстрого развертывания Центрально-Азиатского региона, Миротворческие силы. Это наиболее подготовленные и боеспособные соединения государств-членов, оснащенные самым современным вооружением. В 2014 году были созданы Коллективные авиационные силы ОДКБ. В организации регулярно проводятся политические консультации, учения, а также операции, в результате которых на скамье подсудимых оказываются лица, вовлеченные в террористическую и экстремистскую деятельность, незаконный оборот наркотиков, IT-преступность, организацию незаконной миграции.
В условиях, когда многие проблемы безопасности обретают все более выраженный глобальный характер, развитие взаимодействия между двумя блоками, заточенными на нейтрализацию вызовов и угроз, виделось бы логичным и своевременным. И если представить, что сферу европейской и евразийской безопасности удалось бы избавить от излишней политизированности, перечень направлений и перспективы сотрудничества между НАТО и ОДКБ выглядели бы весьма внушительно. Они могли бы включать как консультации, обмен информацией и опытом, так и конкретные совместные действия.
В западной политической науке особое место традиционно отводится такому явлению, как синергетический эффект, при котором объединение усилий большого числа акторов для решения той или иной задачи зачастую означает гораздо больше, чем просто арифметическое сложение их потенциалов. Снятие всевозможных барьеров, прекращение дублирования функций, нейтрализация попыток третьих сил играть на противоречиях и другие факторы зачастую способны дать значительно более высокие результаты. Выстраивая политику в отношении ОДКБ, в Брюсселе не могли упустить из виду данное обстоятельство, ведь именно этот принцип заложен в основу работы всех международных институтов, в том числе НАТО и ЕС.
Избегая контактов с ОДКБ, в евразийских вопросах руководство альянса стремится делать ставку на отношения с государствами-членами по отдельности, игнорируя то обстоятельство, что взаимодействие в таком формате неспособно заменить работу с единой структурой, имеющей устоявшиеся коллективные подходы и механизмы для обеспечения мира и стабильности. Более того, политические трения НАТО с наиболее влиятельным государством – членом ОДКБ, Россией, делают международные усилия в этой сфере во многом бессистемными, фрагментарными, а значит, и гораздо менее эффективными.
Следует оговориться, что нынешнее время весьма специфично для развития военно-политических альянсов. С одной стороны, происходящая активизация вызовов и угроз означает рост заинтересованности в более активном участии стран в тех или иных системах коллективной безопасности. С другой – международные отношения становятся все более многофакторными, то есть при принятии решений государства вынуждены учитывать все большее количество обстоятельств, вытекающих не только из внутриблоковых обязательств, но и связанных с соображениями более индивидуального характера. Необходимость выбора между собственными и коллективными интересами иногда становится настоящим испытанием, по этой причине международная разрядка означала бы для государств – членов двух объединений более широкое поле для маневра.
Очевидно, что степень консолидации стран НАТО сегодня значительно ниже, чем еще десятилетие назад. В Вашингтоне, который во многом формирует политику альянса, все настойчивее заявляют о себе силы, ратующие за военно-политическое обособление США или смещение главного внешнеполитического вектора в сторону Азиатско-Тихоокеанского региона. Элементы такого подхода можно было наблюдать в период нахождения в Белом доме администрации Дональда Трампа.
Разумеется, в европейских странах эта политика вызывала негативное восприятие. Говоря об углублении внутренних противоречий и неспособности достичь компромисс по ряду важных международных вопросов, президент Франции Эмманюэль Макрон сообщил о «смерти мозга» НАТО, а также о «бесполезности этой организации». То ли в шутку, то ли всерьез президент Германии Франк-Вальтер Штайнмайер после того, как исход выборов в США стал ясным, заявил: «Я не знаю, выдержало бы НАТО еще четыре года Трампа». Судя по всему, администрация Джозефа Байдена возвращается к более традиционной линии, нацеленной на укрепление связей с Европой, однако не следует недооценивать влияние сил, склонных придавать связям с этой частью света меньшую важность, чем это было принято ранее.
Одним из главных результатов этих перипетий остается дальнейшая фрагментация международной безопасности. Потенциал военно-политических союзов по-прежнему тратится на взаимное сдерживание, требующее все новых усилий. Нарастание противоречий происходит в условиях стремительного развития и распространения военных, в том числе ядерных технологий.
Выходом могло бы стать начало стратегического многостороннего диалога с перспективой создания нового формата международной безопасности с участием крупнейших блоков и держав. Безусловно, формирование такой системы представляло бы чрезвычайно амбициозную задачу, так как потребовало бы от вовлеченных в глобальное соперничество акторов пересмотреть свои приоритеты и восприятие конкурентов. В 2009 году в качестве попытки договориться о правилах поведения и механизмах урегулирования спорных вопросов Москвой был предложен проект договора о европейской безопасности, однако у стран Запада эта инициатива интереса не вызвала.
Очевидно, что краеугольным камнем любой жизнеспособной платформы такого типа должен быть принцип неделимой безопасности как ключевое условие сохранения мира и стабильности. Одна из сложностей заключается в том, что этот формат должен будет объединить государства, имеющие различные политические системы и традиции. Такой подход предполагает в том числе тесное взаимодействие «старых» демократий с государствами, имеющими менее устоявшееся политическое устройство.
Тем временем ОДКБ следует продолжать напоминать о тщетности блокового подхода и призывать потенциальных партнеров к сотрудничеству. При этом порох важно держать сухим.