За 10 дней глава МИД России Сергей Лавров посетил четыре ключевых страны Ближнего Востока.
Во второй половине февраля глава российского МИД Сергей Лавров совершил необъявленное ближневосточное турне. Сначала он побывал в Эр-Рияде, где провел переговоры по Украине с госсекретарем США Марко Рубио. Затем слетал в Анкару и обсудил региональные конфликты и двусторонние отношения с Хаканом Фиданом. Сразу после Турции Лавров направился в Тегеран, а оттуда вылетел в Доху.
Лавров в Иране
В иранской столице Лаврова ждала большая программа. Там он встречался не только с коллегой Аббасом Аракчи, но и с президентом Масудом Пезешкианом, и с духовным лидером Али Хаменеи. На переговорах с ними российский министр поднимал широкий спектр тем, включая развитие двусторонних отношений, ситуацию в Сирии и другие важные аспекты региональной и глобальной политики. Особый акцент российский министр сделал на подписанный в январе договор о всеобъемлющем стратегическом партнерстве.
Россия и Иран нацелены на наращивание торгово-экономических связей, включая энергетику и транспорт. Главный проект двух стран в сфере транспорта – “Север-Юг”. Иранская сторона уже который год не может достроить участок железной дороги на своей территории. По словам Лаврова, Россия выделит кредит на строительство железной дороги Решт-Астара. “Это проект, который сделает важный шаг к интеграции наших экономик”, — отметил он.
Сирийский вопрос
Кроме экономики, министры иностранных дел России и Ирана уделили внимание региональным вопросам, включая Афганистан, Ливию и Сирию. В декабре прошлого года в Дамаске сменилась власть. Бегство Башара Асада обусловило ослабление иранского влияния. Иранцы вывели свои войска из Сирии. Россия сохранила их и находится в диалоге с новым сирийским лидером Ахмедом аш-Шараа. Однако Тегеран и Москва как бывшие союзники Асада считают для себя нужным координировать позиции в САР.
Лавров заявил, что Тегеран и Москва подтвердили настрой работать вместе над обеспечением стабильности и долгосрочного мира в Сирии. «Инклюзивность процессов стабилизации в Сирии предельно важна, и мы будем ожидать результатов начавшегося сегодня Всесирийского национального конгресса, на котором будут обсуждаться задачи дальнейшего развития сирийского государства”,— отметил он.
25 февраля в Сирии началась конференция по национальному диалогу, призванная дать начало формированию переходного правительства. По итогам мероприятия, по словам аш-Шараа, будет опубликована конституционная декларация, которая станет основным законом на переходном этапе.
По оценкам Аракчи, позиции Тегерана и Москвы совпадают. “Касательно Сирии наши позиции очень близкие”, — сказал он, добавив, что Иран поддерживает территориальную целостность Сирии и мир в республике.
В заявлении иранской стороны, очевидно, есть намек на Израиль. Во время падения режима Асада израильская армия вошла в южные регионы Сирии и расширила свою зону контроля на Голанских высотах.
Лавров, поддержав тезис коллеги о территориальной целостности Сирии, скорее имеет ввиду курдский сепаратизм, о чем он уже говорил с турецким коллегой Хаканом Фиданом. “Какие-либо подталкивания отдельных регионов этой страны к сепаратизму, которые наблюдались в последние годы, абсолютно неприемлемы и крайне опасны”, – заявил российский министр.
Помимо Сирии, Россия и Иран разделяют общую позицию по палестино-израильскому конфликту, выступая против военной операции Израиля в секторе Газа и на Западном берегу реки Иордан и поддерживая создание Палестины. Консолидированность Ирана и России прослеживается и в вопросе противостояния Москвы Западу на Украине. Лавров выразил “признательность иранским коллегам за взвешенную позицию, основанную на понимании первопричин этого кризиса и понимании связанной с этим российской позиции, российских озабоченностей”.
Контакты в БРИКС, ШОС и ЕАЭС
Тегеран и Москва участвуют в формате “3+3” по Южному Кавказу и стремятся содействовать нормализации отношений между Арменией и Азербайджаном. Они также объединены другими многосторонними форматами, как БРИКС и ШОС, куда вступил Иран, и взаимодействуют по линии ЕАЭС, с которым Тегеран 1 октября 2024 года подписал соглашение о зоне свободной торговли.
“Подтвержден неизменный настрой Москвы и Тегерана на углубление эффективного взаимодействия на ведущих многосторонних площадках, прежде всего, ШОС, БРИКС и ЕАЭС”, – отметили в МИД РФ.
Лавров в Катаре
Сразу после поездки в Иран Сергей Лавров отправился с рабочим визитом в Катар, который является важным игроком на политической арене Ближнего Востока и выступает посредником в переговорах между Израилем и ХАМАС. Доха также участвовала в обмене пленными между Украиной и Россией. Катар, кстати, высоко оценил и поддержал усилия Саудовской Аравии в организации российско-американских переговоров.
5 декабря Лавров уже бывал в Дохе на международном форуме. Там он обсуждал с Фиданом и Аракчи обострившуюся ситуацию в Сирии, однако спустя три дня режим Асада пал и необходимость в сверке часов с партнерами по “астанинской тройке” отпала.
Активизация визитов Лаврова в страны Ближнего Востока, с одной стороны, говорит о стратегической важности России и региона друг для друга. Иран, Турция, Катар и Саудовская Аравия хотят быть партнерами России, исходя из собственных политических, энергетических и экономических интересов. В то же время, челночная дипломатия где-то отчасти, а где-то напрямую связана со стартовавшими российско-американскими переговорами и подготовкой к урегулированию конфликта на Украине.
Эр-Рияд, Анкара и Доха являются активными участниками переговорного процесса и не раз выступали посредниками при решении гуманитарных (обмен пленными), экономических и политических вопросов (зерновая сделка, Стамбульский меморандум). “Сверка часов” с Дохой и Анкарой важна для сохранения их успешной роли в миротворчестве.
Что касается Ирана, то укрепление стратегического партнерства с Россией важно для обеих стран для усиления своих карт в диалоге с Западом будь то “ядерная сделка” или украинская тематика.