Международные наблюдатели говорят о приблизительно 100 районах Афганистана (из 398), оказавшихся под властью наступающих талибов (движение “Талибан” запрещено в России). Сами исламисты доводят это число до двух сотен. Точно известно одно: за два месяца с 1 мая 2021 года территория, потерянная законными властями, увеличилась вдвое. Там, где наступает “Талибан”, успехи даются ему быстро. Деморализованная выводом войск США афганская армия отходит, оставляя воинам “исламского эмирата” самое ценное: арсеналы оружия, включающего новые американские бронетранспортеры, бронеавтомобили и старые советские танки. Лишь ближайшее будущее покажет, как много афганской территории окажется под контролем талибов, прежде чем они впервые столкнутся с настоящим сопротивлением. И сможет ли его возглавить центральное правительство, критикуемое за апатию, либо инициатива перейдет к местным общинам, включая те, у которых есть единоплеменники на постсоветском пространстве. В этом случае вовлеченной в конфликт может оказаться и Россия.
Продвижение талибов (движения, сформированного в основном этническими пуштунами, живущими в центре и на юге страны) именно на севере Афганистана спрогнозировать было тяжелее всего. Тем не менее на рубеже июня-июля правительство потеряло контроль над шестью уездами провинции Бадахшан, непосредственно граничащей с Таджикистаном. 4 июля наступление исламистов уже вызвало паническое бегство военных: 1037 из них перешли линию разграничения и попросили убежища у Душанбе. Сообщалось о переходе границы еще тремя сотнями военных и дальнейшем продвижении “Талибана” — вплоть до установления им контроля над 70% границы с Таджикистаном.
С 2001 года, когда США и их союзники вторглись в Афганистан в ответ на теракты, совершенные “Аль-Каидой” (запрещена в России), северо-восточные провинции были переданы под контроль немецких военных. Главная база бундесвера располагалась в городе Кундуз. Местность вокруг него приобрела в ФРГ дурную славу. Со времен Второй мировой нигде Германия не несла настолько серьезных боевых потерь, как в этом гористом районе. Когда 29 июня последние немецкие военные покинули Афганистан, их место стали занимать талибы. В Кабуле ожидали, что сопротивление им окажут местные жители, но в этих надеждах были обмануты.
“Я считаю, что одна из причин, почему “Талибан” продвигается в Афганистане, не встречая сопротивления, — то, что люди, и особенно старшее поколение в удаленных деревнях, потеряли остатки доверия к центральному правительству, знают, что американцы уходят, и считают, что без их помощи власти в Кабуле все равно долго не продержатся”, — рассказал в разговоре с ТАСС афганский журналист и политолог Абдул Вали Сиддики. Бездействие центрального правительства, по его словам, только подпитывало это впечатление: “В столице ожидали гораздо более спокойного лета, которое можно было бы, например, провести за мирными переговорами, но ничего из этого не вышло. Зато обнаружилось другое: власти не в состоянии оказать поддержку собственным солдатам. Постсоветские страны — теперь на расстоянии выстрела от талибов, и с этих пор можно ожидать роста экстремистской активности еще и у них”.
Стратегия, пущенная в ход талибами, получила название “окружение городов”. Опираясь на нее, движение, которое с 2016 года возглавляет Хайбатулла Ахундзада, сумело избежать столкновений там, где сосредоточены основные силы афганской армии. Вести же бои в труднодоступной местности войска оказались не готовы. Одна из причин — самоустранение американской авиации. После того как в 2020 году в Дохе США согласились приступить к поэтапному выводу войск в обмен на разрыв “Талибана” с “Аль-Каидой”, Афганистану осталось полагаться на свой собственный воздушный флот. Уход последних американцев чрезвычайно обострил эту проблему. Чтобы сдержать талибов, необходимо атаковать их позиции с воздуха, для чего собственных возможностей Кабула явно недостаточно.
То, что талибам удается не только подчинить, но и деморализовать многочисленные уезды, играет на руку тем в Америке, кто хотел бы покинуть Афганистан как можно скорее. По Дохийскому соглашению талибы обязались воздерживаться от насилия, что не лишает их права занимать территории наскоком с минимумом потерь. По официальным данным, за два последних месяца исламисты потеряли около 300 боевиков, но сами они не подтверждают эти цифры, настаивая, что захват территорий совершался мирно. По такой трактовке Дохийские соглашения не нарушались. 26 июня глава Афганистана Ашраф Гани и его главный конкурент Абдулла Абдулла провели экстренную встречу с президентом США Джо Байденом, давшим обещание продолжать оказывать им помощь. Однако ни о каких новых договоренностях в том, что касается противодействия талибам, объявлено не было. Ответ исламистам получился недостаточно сильным.
Само по себе это еще не означает неминуемого поражения. “Красная линия для нас — это города, — говорит министр внутренних дел Абдул Сатар Мирзаквал, дающий понять, что борьба не закончена, — вот их-то мы и станем оборонять всеми силами”. Кроме того, и в случае, если талибы воздержатся от нападения на крупные поселения, война может перейти в горячую фазу там, где против исламистов-суннитов выступят приверженцы другого ислама — шиитского из этнической группы хазарейцев, которых устраивает только веротерпимость. Наряду с ними вооружаются и другие меньшинства — таджики и узбеки. Власти благосклонно относятся к раздаче им оружия: в северном городе Мазари-Шарифе она приняла массовые масштабы. Это означает, что лавинообразное наступление талибов в любой момент может смениться суровой позиционной войной.
Предчувствуя перемены, 6 июля талибы неожиданно объявили о готовности представить план мирного урегулирования, хоть на протяжении многих лет эта идея была в их среде непопулярна. Возобновившиеся в сентябре 2020 года прямые переговоры исламистов с властями в Дохе за 10 месяцев не принесли никаких результатов. Стартовые позиции обеих сторон продемонстрировали полное несходство. В Кабуле предлагают выборы, талибы считают эту идею противной исламу. Их ответная инициатива нравится не всем: сформировать религиозный надзорный совет, который оценивал бы любые решения властей на соответствие шариату: источником авторитета в этом случае служило бы не мнение большинства, а позиция духовенства, подкрепленная силой местных традиций. Превращение в политическую партию “Талибан” категорически не устраивает. Не имея шансов на голоса меньшинств и европеизированной интеллигенции, исламисты могут добиться куда большего на поле сражений, чем в урнах для голосования. Теперь же, взяв максимум того, что можно было захватить без боя, исламисты утверждают, что хотят дать диалогу последний шанс. Разумеется, на своих условиях — и, конечно же, с позиции силы.
Если же и эта попытка окажется бесплодной, активная стадия боевых действий может стать неизбежной. В той или иной форме она рискует вовлечь государства Центральной Азии, к которым обречены обратиться за помощью афганские общины таджиков и узбеков. Чтобы вмешаться, у этих стран есть и еще одна причина. Захват талибами приграничных районов почти наверняка стимулирует наркотрафик: по данным, многократно публиковавшимся ООН, продажа амфетаминов — один из основных источников финансирования талибов. По этой же причине успехи исламистов могут непосредственно сказаться и на России, не имеющей со среднеазиатскими государствами визового режима и потому уязвимой для экспорта афганских опиатов. Другое основание для беспокойства не менее существенно: экстремистское подполье. В 2014 году успехи “Исламского государства” (запрещено в России) уже воодушевили исламистов во всем мире, обеспечив их притоком добровольцев. Нечто подобное рискует повториться снова. Победа исламских экстремистов-талибов может дать отзвук в виде терактов далеко за пределами Афганистана.
Именно по этой причине Россия не остается в стороне от афганской драмы. При этом непосредственное военное вмешательство, как заявляют в Кремле, исключено. Несмотря на это, Москва готова оказывать помощь Таджикистану, который водоворот афганских событий ставит в непростое положение — тем более что самая крупная российская база за рубежом располагается именно в этой стране. “Ключевая задача для талибов сейчас — взять в осаду основные магистрали и порты, таким образом удерживать в кольце центры провинций, оказывать политическое военное и экономическое давление на Кабул, — рассказал в разговоре с ТАСС основатель и руководитель кабульского Института проблем мира и войны, политолог Энайат Наджафизада. — Недостаточная компетентность военного руководства и низкое качество управления на местном уровне — важная причина быстрых успехов талибов. И все же там, где афганские вооруженные силы и местные ополчения сопротивлялись талибам, те не добились ничего и, более того, были разбиты. В той мере, в какой США и НАТО продолжают оказывать помощь афганским войскам, те будут в состоянии и дальше сдерживать талибов. И все же по мере того, как американцы уходят, наступает время для других держав — России, Индии, Ирана — помочь мирным усилиям афганского правительства. Возвращение талибов неприемлемо для всех: если оно произойдет, то радикальные исламисты поднимут голову на большом пространстве от Пакистана до стран Центральной Азии. Военная победа талибов, если вдруг она случится, ни в коем случае не принесет стабильности. На это не приходится и надеяться. Совсем напротив, она выльется в кровопролитную гражданскую войну, и та выйдет за пределы Афганистана, вовлечет соседние страны, принеся им затяжную нестабильность и хаос”, — предупреждает Наджафизада.
Игорь Гашков
Подписывайтесь на «Военно-политическое обозрение» в Telegram и Twitter!