Россия ищет окно возможностей в Сирии. Новый Дамаск имеет стимулы к сотрудничеству с Москвой, чтобы диверсифицировать внешние связи и предотвратить перекос в сторону Турции и Запада.
Недавний визит специального представителя президента России по Ближнему Востоку и странам Африки, заместителя главы МИД Михаила Богданова в Сирию стал знаковым событием. Ведь после свержения Башара Асада мировые СМИ пестрели заголовками о “выдворении” и “поражении” России. Однако Москва уже с первых дней сумела наладить контакт с Дамаском.
Россия и Сирия после Асада
Еще 13 декабря, через пять дней после бегства Асада, Богданов подтвердил, что Россия установила контакты с политическим комитетом Сирии, сформированным после свержения режима “Баас”. Он отметил, что эти встречи проходят в одном из отелей Дамаска, где обсуждаются вопросы обеспечения безопасности дипломатической миссии России и российских граждан. Дипломат подчеркнул: “Контакты идут в конструктивном русле, мы надеемся на выполнение всех обещаний представителей тех групп, которые должны нести ответственность за обстановку в городе”.
Также он отметил, что российские военные базы в Сирии продолжают функционировать для борьбы с терроризмом, подчеркивая, что “борьба с терроризмом и с остатками ИГИЛ (запрещенная в России террористическая организация) не закончена” и требует коллективных усилий.
После этого был ряд заявлений российской и сирийской сторон о заинтересованности в нормальных отношениях. В нескольких интервью лидер пришедшей к власти группировки “Хайат Тахрир аш-Шам” (запрещена в России) Ахмед аш-Шараа хвалил Россию и говорил о возможности сохранения ее военных баз. По его словам, “Россия является второй по мощи страной в мире и имеет огромное значение” для Сирии, а ее новые власти “в первую очередь заботятся об интересах сирийского народа и не хотят создавать проблемы и конфликты” с другими государствами.
Чуть позднее, в январе, начали появляться сообщения о якобы ограничении связей по инициативе Дамаска. 18 числа телеканал Al Araby со ссылкой на Дамаск передавал, что якобы сирийские торговые сети объявили о запрете товаров из России, Ирана и Израиля. 21 января директор таможни Тартуса Рияд Джуди заявил Al-Watan, что инвестиционный договор об управлении портом Тартус аннулирован. Соглашение Сирия подписала в 2019 году со “Стройтрансгазом”, и в нем речь шла о расширении и модернизации. Стоимость инвестиций должна была в течение четырех лет составить $500 млн.
Богданов в Дамаске
В этом непростом и противоречивом контексте 28 января в Дамаск и прибыл Михаил Богданов. В ходе встречи с главой новой сирийской администрации Ахмедом аш-Шараа он обсудил вопросы восстановления отношений между Дамаском и Москвой.
В официальном заявлении, принятом по итогам переговоров, подчеркивается, что “российская сторона подтвердила свою поддержку позитивным изменениям, происходящим в настоящее время в Сирии”. Богданов отметил, что обсуждались принципы инклюзивного диалога и необходимость решения проблемных вопросов в республике с участием всех политических сил. По его словам, стороны также подтвердили приверженность демократии и суверенитету страны, что является основой для дальнейшего взаимодействия России с Сирией.
Богданов указал на то, что встреча проходила в конструктивной атмосфере и была важной для формирования нового курса российской политики в отношении Сирии. Стороны обсудили вопросы как военного, так и экономического взаимодействия. Россия намерена поддерживать присутствие в обеих направлениях.
“С помощью еще СССР и РФ в Сирии были созданы важные объекты инфраструктуры, особенно гидроэнергетические объекты, наша помощь была и в обеспечении энергоносителями, удобрениями, зерном, продовольствием. Все это делалось, и есть наша готовность продолжать, в соответствии с договоренностями уже с новыми властями Сирии. Мы настроены выстраивать взаимовыгодное сотрудничество с Сирией”, – сказал замминистра.
Обсуждая военное присутствие России в Сирии, Богданов подтвердил, что статус российских военных баз в Хмеймиме и Тартусе остается неизменным. Он добавил, что переговоры о сохранении этих баз будут продолжены, что говорит о стратегическом интересе России не только в военной сфере, но и в обороне своих позиций на Ближнем Востоке. Центр материально-технического обеспечения ВМФ РФ в Тартусе и авиабаза Хмеймим являются краеугольными камнями российской военной стратегии в этом регионе.
Новые сирийские власти высказывают готовность учитывать прошлые ошибки и действовать в интересах сирийского народа. В этом контексте важно отметить, что “восстановление отношений должно учитывать волю сирийского народа и служить его интересам”, как подчеркнул российский дипломат.
В ходе визита также обсуждался вопрос о соглашении на управление портом в Тартусе. Как сообщил Богданов, это технический вопрос, который требует дальнейших консультаций. При этом, по его словам, обе страны заинтересованы в продолжении совместной работы.
Перспективы России в Сирии
В связи с экономической ситуацией в Сирии новый курс политики Москвы может иметь широкие последствия. Возможно, Россия будет играть ключевую роль в восстановлении экономической инфраструктуры страны, что само по себе может открыть новые горизонты для сотрудничества. В этом свете слова Богданова о том, что Россия настроена на взаимовыгодное сотрудничество, звучат особенно актуально.
С точки зрения экспертов, ситуация в Сирии все еще остается сложной, и Россия должна учитывать изменения в политическом ландшафте. Эксперт РСМД, востоковед Кирилл Семенов заметил, что, хотя у России и нет “особого влияния на принятие решений в Дамаске”, существует серьезный интерес к развитию отношений. “Новая администрация в Дамаске не рассматривает Россию как партнера, каким она была для Асада, но очевидно, что есть настоятельная потребность в сотрудничестве на взаимовыгодной основе”, — считает он.
Семенов указал на нацеленность новых властей Сирии на многовекторный курс, что крайне выгодно для России. “Ахмед аш-Шараа заинтересован в том, чтобы не делать акцент только на Западе, — добавляет он. — Это значительно увеличивает шансы на успешное восстановление страны как с экономической, так и с политической позиций”. Семенов обратил также внимание на то, как европейцы активизировались в Сирии, и Дамаск не хотел бы допустить перекоса в одну сторону.
“Мы же видим, как западные дипломаты группами туда ездят, большими и малыми. Поэтому для аш-Шараа важно поддерживать такую многовекторность, в том числе с Россией поддерживать отношения. Белорусы там тоже недавно были”, – сказал эксперт РСМД.
Сирия и Запад
В руководстве Европейского Союза недавно заметили, что рассматриваются возможные варианты частичного снятия санкций с Сирии, чтобы поддержать политический переход и экономическое возрождение страны. Представитель главы дипломатии ЕС Ануар аль-Ануни 28 января (за день до визита Богданова) заявил: “Мы изучаем различные варианты возобновления банковских и инвестиционных отношений. Это позволит направить ясный сигнал сирийцам и поможет им воспользоваться возможностью восстановить свою страну”. В то же время он добавил, что “список секторов будет определен только на будущей фазе”, избегая конкретики.
27 января главы МИД стран ЕС предложили приостановить санкции в таких сферах, как “энергетика, транспорт, финансовые институты”, о чем рассказал министр иностранных дел Франции Жан-Ноэль Барро. Аль-Ануни также указал на то, что такое снятие санкций будет “происходить поэтапно” и может быть отменено, если новые власти Сирии не оправдают ожиданий Брюсселя относительно демократизации.
Итоги визита Михаила Богданова
В последние дни начали появляться спекуляции о выдаче находящегося в России Асада новым властям Сирии. Пресс-секретарь российского президента Дмитрий Песков отказался комментировать требования сирийских властей о выдаче экс-лидера Башара Асада как меры для восстановления доверия, но подтвердил, что “Россия продолжит вести диалог с нынешней властью Сирии”.
Итак, визит Михаила Богданова в Сирию стал не просто очередным этапом в развитии российско-сирийских отношений, но и важным шагом в рамках новой стратегии России на Ближнем Востоке. В то время как Турция, ЕС и США стремятся закрепиться в Дамаске, Россия сохраняет свое влияние и ищет новые возможности для сотрудничества с новой властью.
Свержение Асада пошатнуло уверенность российской внешней политики в Сирии, но не стало концом влияния Москвы.